Дома витебчан соседствуют с кладбищем: «захоронения выполнены вплотную к границе участков, забора нет, а грунтовые воды с погоста заливают наши дворы» — недвижимость onlíner
Непосредственное соседство с кладбищем вряд ли можно назвать приятным. Жить с таким видом из окна, мягко говоря, не по себе. Разве что забором отгородиться. Вот он-то часто и становится камнем преткновения в спорах горожан и местной власти. Особенно если забор — единственная разделительная полоса между двумя участками.
— Живем в собственных домах с видом на Новосеменовское кладбище, — обратились в редакцию «Витьбичей» Галина Герасимова и Анатолий Трус, проживающие в домах №15 и 13 по улице 1-я Азина. — Захоронения выполнены вплотную (менее метра) от границы наших участков. Бетонный забор, построенный вокруг кладбища еще при советской власти, разрушен. Через наши грядки постоянно ходят люди, собаки, коты. Они топчут и ломают насаждения, случаются кражи личного имущества. Кроме этого, кладбище возвышается над огородами более чем на 3 метра. Из-за этого дождевые, снеговые, грунтовые воды с погоста постоянно затапливают наши дворы, дома и другие постройки. Куда мы только не обращались!
И действительно, к письму был приложен с десяток ответов из разных инстанций. Так, сотрудники Витебского специализированного комбината гражданского обслуживания на обращение ответили, что работы по установке участка забора, прилегающего к домам №13 и 15 по улице 1-я Азина, будут выполнены до конца июля 2021 года. Даже было указано: предприятие закупает материалы для установки ограды, проводит тендер по подбору подрядчика для выполнения данного вида работ. Но ничего так и не было сделано.
Обращаясь в инстанции дальше, заявители узнали следующее: участки их домов прилегают к забору кладбища, но не граничат с ними. Из Витебского ЖКХ пришли такие данные: «Согласно плану, представленному в масштабе 1:2000, забор кладбища располагается на расстоянии 2-х метров от забора дома №13, а от забора дома №15 — на расстоянии 4-х метров. В связи с этим домовладельцы свои заборы обязаны ставить сами. <…> Также сообщаем, что из-за дефицита финансовых средств на строительство объектов внешнего благоустройства на 2021 год данный вопрос будет рассмотрен при дополнительном финансировании».
С одной стороны, людям, попавшим в подобную ситуацию, можно только посочувствовать. Но с другой… Кладбище Новосеменовское основано согласно единому государственному реестру недвижимости в 1913 году и закрыто в 1972-м в существующих границах, то есть новые участки под захоронения с этого времени не выделялись. Дата же регистрации жилого строения №13 по улице 1-я Азина — 27 ноября 1975 года. Поэтому говорить в данной ситуации о том, что жильцы не знали о проблемном соседстве, не приходится.
Опять же с 1975-го жалоб ни от кого не поступало. Конечно, кладбищенская ограда действительно за это время могла разрушиться. Но неужели дождевая вода с территории кладбища ни разу не заливала участки раньше? Или ситуация стала невыносимой только в последнее время?
Разобраться в этой ситуации попытались местные чиновники.
Ответы на эти и многие другие вопросы попытались получить члены выездной комиссии. В ее составе директор Витебского специализированного комбината гражданского обслуживания Людмила Спиридонова, заместитель генерального директора ГПО ЖКХ Вадим Ильинец, начальник землеустроительной службы горисполкома Татьяна Гузикова, заместитель главы администрации Железнодорожного района Александр Ильмович, заместитель начальника отдела архитектуры и градостроительства горисполкома Леонид Богданов.
— Граница кладбища не сохранилась, и пока ее не восстановят геодезическим методом через соответствующие организации, сотрудники Витебского специализированного комбината гражданского обслуживания не могут начать работы по установке ограждения, — рассказала о причинах задержки начальник землеустроительной службы горисполкома Татьяна Гузикова. — Также хочу отметить: заявители считают, что забор станет общей границей между их участками и кладбищем, но это не так. По плану расстояние между двумя участками есть. Какое оно? Покажет восстановление границ.
Директор Витебского специализированного комбината гражданского обслуживания Людмила Спиридонова в свою очередь пообещала, что установка ограждения будет выполнена в кратчайшие сроки, как только проектный институт «Витебскгипрозем», куда обратился Витебский специализированный комбинат гражданского обслуживания, завершит землеустроительное дело по восстановлению границ.
— В зависимости от заключения, данного «Витебскгипроземом», постараемся решить и вопрос о подтоплении участков заявителей, — также отметила Людмила Владимировна. — Если восстановление границ обнаружит техническую зону между участками и кладбищем, то можно будет прокопать водоотводную канаву для перехвата воды с кладбища. В любом случае, данное обращение мы держим на контроле.
Пять священников
Требование установить санитарную зону вокруг кладбища вынесла прокуратура Ленинского района города, которая в ходе проверки исполнения законодательства о погребении и похоронном деле, а также нормативных документов об охране окружающей среды выявила нарушения.
— Подобное бездействие нарушало права граждан в части санитарно-эпидемиологического благополучия населения, — говорится в пресс-релизе областной прокуратуры. — Более того, возле указанной территории начато строительство многоквартирного дома.
Указывается, что с 2008 по 2021 год на кладбище производились регулярные захоронения. Хотя считается, что некрополь горожанами не используется, его называют старым кладбищем. В областной прокуратуре «Известиям» пояснили, что за обозначенные 10 лет там похоронили несколько священнослужителей: на территории некрополя находится Воскресенский храм. На основании этого кладбище признано действующим.
— Сторона ответчика пыталась убедить суд, что кладбище было нефункционирующим, — говорит старший помощник прокурора Ульяновской области Василий Зима. — Однако было доказано, что за последние 10 лет там было захоронено как минимум пять человек. Поскольку захоронения производились, санитарно-защитная норма должна быть установлена.
Эти захоронения на кладбище, по сути, не действующем, оказались серьезной проблемой. Юрист московской коллегии адвокатов «Арбат» Марина Парасоцкая поясняет: размеры санитарно-защитных зон установлены законодательством и зависят от размера кладбищ.
— Решение об установлении вокруг кладбища санитарной зоны принимают органы Роспотребнадзора, — сказала она «Известиям». — Большие кладбища всегда опасны, поэтому снять санитарно-защитную зону вокруг них нельзя. Она может быть снята только в случае, если кладбище перестанет существовать.
В СанПиН установлены лишь ориентировочные размеры санитарно-защитных зон для кладбищ. Все места захоронения разделены на пять категорий по степени опасности. Ульяновский некрополь относится ко второй категории: кладбища площадью 20–40 га, ширина санитарно-защитной зоны в этом случае составляет 500 м.
Если бы не те пять захоронений, то категория была бы пятой — «закрытые кладбища и мемориальные комплексы, кладбища с погребением после кремации, колумбарии, сельские кладбища», — и санитарно-защитная зона здесь уже должна быть всего 50 м шириной.
На дома, которые уже находятся в этой 500-метровой зоне, это не повлияет, как и на строящийся через дорогу от кладбища дом. Разрешение на его строительство было выдано в августе 2021 года. Василий Зима поясняет, что в этой ситуации превалируют права дольщиков, которые уже вложились в предприятие.
Ритуальный стресс
Парасоцкая замечает, что законодательство о санитарно-защитных зонах кладбищ в России исполняется с переменным успехом.
— Ключевой проблемой в этой ситуации является тот факт, что далеко не во всех муниципальных образованиях определены границы и поставлены на кадастровый учет земельные участки, на которых располагаются кладбища, — отметила она. — Либо на кадастровый учет поставлены земельные участки, площадь которых значительно меньше фактической площади, занимаемой кладбищем.
Как показывает практика, при большом желании застройщики могут прийти и в санитарную зону. Так, в январе жители поселка Копосово в Сормовском районе Нижнего Новгорода написали открытое письмо президенту России Владимиру Путину о строительстве коттеджа в санитарно-защитной зоне захоронений времен Великой Отечественной войны.
Решить эту проблему они пытались более двух лет: в октябре 2021 года на территории санитарной зоны узаконили строительство трехэтажного жилого дома, хотя администрация города возражала. Пока шли разбирательства, его уже построили, при этом жителям ответили, что в санитарно-защитной зоне кладбища времен войны якобы возводится бревенчатая баня, а на нее разрешение не требуется. В декабре 2020 года выяснилось, что земельный участок из санитарно-защитной зоны перешел в зону Жи-2.
В Ижевске возникла другая проблема — там есть необходимость в расширении действующего Западного кладбища, однако местные жители опасаются, что увеличится и санитарная зона вокруг него, в которую попадет территория нескольких СНТ. Владельцы участков там пробурили скважины для питьевой воды, и соседство с захоронениями их пугает.
Некоторые проблемы соседства с погребальными и ритуальными объектами, как показывает судебная практика, решить можно. В 2021 году в Омской области сотрудники Роспотребнадзора помогли жителям Калачинска, которые были возмущены соседством с траурным залом ритуального агентства.
Сотрудники ведомства обратились в Калачинский городской суд Омской области, потребовав признать деятельность ИП Зыковой Н.А. по проведению церемоний прощания незаконной. Тогда выяснилось, что расстояние от земельного участка, где размещен траурный зал, до ближайшего жилого дома составляет 35 м в нарушение требований СанПиН.
В суде сотрудники Роспотребнадзора указывали, что «несоблюдение требований санитарного законодательства может привести к возникновению неврологических расстройств на фоне психологических или стрессовых ухудшений состояния здоровья при частом наблюдении ритуальных обрядов и процедур прощания». Суд запретил деятельность по проведению церемоний прощания с умершими по прежнему адресу.
С уважением к усопшим
Эксперт тематической площадки ОНФ «Жилье и городская среда» Павел Склянчук замечает: существование старых кладбищ в черте городов обусловлено историческим процессом расширения городских границ — кладбища делали на окраине, а потом вокруг оказывалась жилая застройка. По идее, говорит он, есть способы кладбище не просто закрыть, а даже застроить.
— В советское время была практика перезахоронений с кладбищ, расположенных рядом с монастырями, — говорит он. — Теоретически провести эксгумацию и закрыть кладбище муниципалитет вправе. Единой процедуры на федеральном уровне не предусмотрено.
Антон Авдеев рассказывает, что не везде испытывают пиетет в отношении кладбищ и мест захоронений — например, в России есть даже один аэропорт, который при расширении поглотил кладбище — и туда теперь нельзя попасть. При этом важность мест захоронений он считает неоспоримой для сохранения традиционных ценностей российского общества.
— Как-то развивать, модернизировать территории кладбищ, заниматься их реновацией при этом не надо, — считает он. — Хотите прийти как турист — приходите и смотрите. Но кладбище такая вещь, где не надо ничего сильно менять. В этом направлении не нужно инноваций.
